Василий Сахаров - Когда пришла чума [litres]

Я метнулся к водителю, ткнул стволом в открытое окно и закричал:

– На выход!

Кроме водителя, средних лет рыжего мужика в новеньком камуфляже, в бусе никого не было, и он выполнил приказ. Андрей Иванович занял его место и свернул в лес, а я повёл пленного следом. Оказавшись в безопасности, стали разбираться, кто нам попался и что вокруг происходит.

Допрос водителя проводил Андрей Иванович, как старший и самый опытный в таких делах человек. Но пленник, который назвался Фёдором Глушко, не упирался. И хотя знал он немного, кое-какой информацией поделился.

После того как двенадцать дней назад Великий Устюг заняли полицейские, военные и непонятные наёмники, они перекрыли доступ в город и выслали в окрестные посёлки отряды экспроприаторов. Забрали всё, до чего смогли дотянуться, и вывезли сотни людей. А затем всё – никого не впускали и не выпускали. Видимо, надеялись уберечься, да не вышло. Вирус всё равно проник в город. И больше всего заболевших людей оказалось среди военных и наёмников. Они под стволы вчерашних друзей становиться не захотели и решили уходить весело. Собрали автоколонну и стали колесить по окрестностям, выжигая посёлки. Полный список водителю был неизвестен, но он знал, что Морозовицы, Карасово, Чучеры, Пальмы, Сусоловка, Коробейниково и Васильевское сожжены.

Жители городка Красавино, около шести тысяч человек, незваных гостей ждать не стали. Все и так на нервах, а тут ещё сотни беженцев. Вот они и рванули кто куда. Большая часть – в леса вдоль Северной Двины и притоков, а некоторые – к соседям, в Архангельскую область и Республику Коми. Поэтому в городе остались случайные люди и пара десятков ополченцев, которых зачумлённые люди и те, кто к ним прибился (есть подозрение, что с ними немало тех, кто имеет природный иммунитет), перебили и разогнали.

Глушко местный, занимался извозом. Под шумок тырил инструменты и ткани с местной льняной фабрики, а ещё припасы из брошенных жителями домов и погребов. А попутно пообещал ополченцам, что вывезет их, но испугался и сорвался раньше, не дождавшись доблестных защитников.

Выслушав пленника, мы с дядькой обменялись взглядами, и он задал водителю последние вопросы:

– Семья есть?

– Жена и три дочки, – ответил он.

– В лесу прячутся?

– Да.

– Далеко?

Он замялся, но потом ответил, как мне кажется, честно:

– Двадцать километров от города.

Андрей Иванович кивнул, помолчал и сказал:

– Машину у тебя мы, конечно, забираем, но зато оставим жизнь. Такой расклад устраивает?

Конечно, водителя всё устроило, и его отпустили. После чего, медленно, он стал уходить и постоянно оглядывался. Ждал выстрела в спину. А когда прошёл метров сто, то, петляя, рванул в лес, только пятки сверкали.

В общем, судьба нам улыбнулась. Обшарив машину, мы выкинули всё лишнее. Это крупногабаритные инструменты, модные шмотки и большой ковёр. Оставили только продукты и канистры с топливом.

Задерживаться не стали. Пригласили дам занять пассажирские места и, объехав горящее Красавино, осторожно, с оглядкой снова выбрались на трассу.

В Котласе наша группа оказалась через сутки. Это с учётом того, что несколько раз прятались в зелёнке, а потом проводили дополнительную разведку. И мы с дядькой справедливо считали, что снова упрёмся в кордон, который может не пустить нас в город, задержать или вообще расстрелять. Однако всё оказалось гораздо проще, чем мы предполагали. Блокпост на въезде был, но его бросили пару дней назад, а в городе уже свирепствовала чума, больницы были переполнены, на улицах царила анархия. Кто сильнее – тот и прав. У кого ствол – тот и человек. А кто в танке или в бронемашине – вообще король улиц, и ему законы не писаны. Всё это мы узнали от беженцев, которые стремились как можно скорее покинуть Котлас и хотели отобрать наш транспорт. Но пистолеты и автоматы мы не прятали, всё на виду, лица суровые, поэтому с нами предпочитали не связываться.

Резонный вопрос: что дальше? Мы подумали и решили, что в городе нам делать нечего, необходимо выезжать на трассу Котлас – Ухта. Карта автомобильных дорог, которая имелась у предыдущего владельца, нам помогла, и вскоре микроавтобус мчался на восток. До тех пор, пока мы не столкнулись с заражёнными.

Поначалу было всё хорошо, на дороге относительно спокойно. Мимо, иногда обгоняя нас или, наоборот, направляясь к Котласу, изредка двигались автомашины. А затем на дороге показался автобус. Это был красный «Икарус», и он перегораживал трассу. Понятно, что не просто так. Скорее всего, столкнулись с бандитами, которые обирают проезжих, и Андрей Иванович стал сдавать назад. Но не тут-то было. Позади тоже возникла преграда, поскольку на дорогу выехали ГАЗ-66 и древняя «пятерка».

До «Икаруса» метров двести. До газона и «пятерки» пятьдесят. И с обеих сторон к нам стали приближаться люди. По шесть-семь человек. Причём без оружия. Зато лица некоторых были замотаны тряпками, и на ходу они стали их разворачивать, чтобы мы увидели пустулы (гнойники на коже).

– Пока не подошли близко, надо всех валить, – сказал я. – Тогда есть шанс выжить.

– Бей с тыла, – приказал Андрей Иванович, – а я займусь теми, что по фронту.

Мы выскочили из машины, и заражённые, увидев автоматы, стали кричать:

– Не стреляйте!

– Нам нужен бензин!

– Поделитесь! Мы едем в госпиталь!

– В Котласе есть вакцина!

– Оставьте пару канистр, и мы не подойдём! Кто наплёл этим несчастным о вакцине и откуда они ехали, я так и не узнал. И почему-то в этот момент я думал не о себе. Нельзя подпускать заражённых близко, потому что болезнь передаётся воздушно-капельным путём, и спасения от неё нет, это факт. А за моей спиной женщины, ради которых я был готов убивать. Без колебаний и сомнений.

Я поймал в прицел первого «противника», здорового мужика в красном спортивном костюме. Но немного промедлил, и дядька открыл огонь раньше. А за ним и я потянул спусковой крючок. Отдача в плечо, пуля покинула ствол, и голова мужика лишилась части черепа. Он начал заваливаться на спину, а я стал рубить короткими очередями по остальным заражённым. Бил без промаха, дистанция плёвая, и больные, которые хотели удрать, не успели скрыться.

– Чисто! – за спиной голос родича.

– Чисто! – отозвался я.

Только сказал, как из-за газона послышался крик:

– Суки! Зверьё! Сейчас узнаете, почём фунт лиха! За всё ответите!

Хлопнула дверь газона, и он стал разворачиваться.

Машинально я поменял в АКСе магазин, передёрнул затвор и открыл огонь по кабине. Высадил всё до последней пули, и газон замер. Стекло разбито, и виден человек, который, как мне кажется, хотел пойти на таран, но получил пулю.